Cà Pisani. Проект для Венеции

В Венеции многие палаццо зовутся по местной привычке к сокращению (слов, имен, углов) Cà, укороченное от знакомого и не знающему итальянского casa, дом. Есть на канале Grande знаменитый Cà d’Oro с витиеватыми мраморными арками по всему фасаду, пронизанными солнцем юга.  Вблизи таможенной стрелки криво стоит другая знаменитость с множеством замысловатых каминных труб и мозаичными фасадами – это Cà Doria, или проклятый дворец, всех владельцев которого по живучей городской легенде преследовали несчастья. Наш рассказ будет о Cà Pisani Molfetta, одном из многих Домов, заложенных знаменитым патрицианским родом Пизани.

Мост через Большой канал к пинакотете Академия

Старая история

Этот небольшой городской палаццо, Cà, был построен в позднем Треченто, по-видимому, кем-то из более скромной ветви дворян Pisani, поскольку оказался немного на отшибе от главных мест и «улиц» calle этого странного города: не около площади Сан Марко и не окнами на Большой канал, а именно: в квартале sestier Dorsoduro. Зато позади знаменитой венецианской Пинакотеки Accademia, сразу за ее широкой спиной. Там, где ближе к прорези канала Джудекка появляются жиденькие, нечастые венецианские деревца и шире становятся calle. Здесь веет свежим воздухом с лагуны, а ясным днем солнце заливает фасады и тротуары зыбким от воды и влаги светом.    

Sestiere Dorsoduro

Палаццо перестраивали во все времена – и в почти легендарные первых Пизани, и потом, в барочную эпоху, и еще позднее, уже при других владельцах и модах. Неизменным оставалось имя, данное ему при рождении: так в старину вассалы и крестьяне получали фамилию своего хозяина. Сегодня фасад Cà выглядит вполне “единообразно” со своими более молодыми соседями справа и слева – по вкусу позднего XVI века, когда простая средневековая постройка была украшена колоннами и просторным балконом на благородном втором этаже. История туманно сообщает, что в какой-то момент (уже в новые времена) здание то ли за долги, то ли по иной какой причине перешло в собственность города. И тут не обошлось без некой доли мистики, в изобилии присутствующей во всем венецианском: в историю Cà Pisani вмешалась соседняя Академия – возможно, здания, как и люди, имеют свою особую ауру. Распространяя вокруг себя флюиды сохраняемого в ней высокого искусства, пинакотека как магнитом притягивала в квартал Dorsoduro многочисленных художников, причем большей частью не местных венецианских, а даже не итальянских. После прерафаэлитов с их модой на ренессансную Италию, и Тернера, создавшего здесь альбомы великолепных импрессионистических акварелей, в Венецию началось настоящее артистическое паломничество из Британии, а затем и со всей прочей Европы и даже из Нового Света. В это же примерно время наш палаццо был переоборудован в некое подобие доходного дома – его благородный этаж, piano nobile, и мансарда были поделены на апартаменты, сдаваемые за небольшую ренту многочисленным художникам, местным, но большей частью англоговорящей творческой братии, писавшей этюды на каналах и перед церквями или копировавшей великих мастеров прошлого в залах соседней пинакотеки. 

Набережная Dorsoduro в сторону канала Giudecca, так называемая Набережная неисцелимых (читайте Бродского)

Здесь поселялись не только чудаковатые одиночки, но приезжали и целые семьи, иногда с детьми – своеобразное интернациональное арт-общежитие. По вечерам вся эта разноязыкая богема заполняла многочисленные прилегающие кабачки, траттории и мелкие питейные заведения, чтобы пропустить за разговорами о высоком две-три ”омбры” (ombra, буквально тень - так в Венеции зовется стаканчик сухого вина, выпиваемого в спасительной тени). В то время к зданию и приклеилось новое имя: Дом Художников, и это во многом определяло настроения всего прилегающего квартала. Это название помнят до сих пор и венецианские старожилы. Только, как известно, много хозяев – ни одного хозяина. И после еще нескольких перипетий с собственностью, то ли от лет, то ли от нерадивости, здание стало приходить в запустение, пока в 90-е годы уже ХХ века его не приобрела венецианская семья Serandrei, люди культуры и завзятые коллекционеры, что и отразилось позднее на новом облике старого палаццо.

Новая история

Что первым сделали братья Сэрандреи, так это вернули палаццо его первоначальное имя Cà Pisani, вторым – пригласили архитектора Roberto Canovaro для управления работами по капитальной реконструкции и переоборудованию здания в одноименный отель. Третьим появился талантливый график с непроизносимым именем Gianluigi Pescolderung, который со студией Tapiro специально для будущей гостиницы разработал весь фирменный стиль: детали оформления интерьеров и отдельных аксессуаров, номера и надписи, латунные ручки дверей и оригинальные электронные ключи в форме рыбки.

Идейными вдохновителями, как и положено, стали владельцы – большие любители и знатоки старины и модернариата, а в особенности последнего из классических стилей art deco, они задали именно такой тон нарождающимся интерьерам. Так в барочную коробочку была вложена современная начинка: эта работа была больше похожа на игру способной и тонко понимающей внутри себя команды. Пока семья азартно искала по всем блошиным рынкам и антикварным ярмаркам Италии (и не только) кровати и стулья 30-40 годов прошлого века, оригинальные светильники той эпохи, картины, графику и забавные интерьерные аксессуары, архитектор Кановаро перерисовывал планировку входной зоны и ресторана, делил на комнаты благородный этаж, мезонин и мансарду. А Пескольдерунг создавал оригинальные рисунки на футуристическую тематику для интарсий на дверях номеров – они, кстати, ни разу и нигде не повторяются. 

Футуристический камин и кресла Mies van der Rohe

Были удачно куплены кресла Mies van der Rohe и стулья по эскизам Charles Rennie Mackintosh, украсившие Каминный зал, коридор благородного этажа и комнаты. Очень многие вещи из личной семейной коллекции Сэрандреи перекочевали в обстановку нового отеля: живопись, графика, светильники Barovier&Toso, гобелены, зеркала и даже детские игрушки – ностальгические, тускловатые от времени фарфоровые куколки, мальчик и девочка, сегодня почетно сидящие в специально освещенных нишах и обозначающих разные уборные в Cà Pisani.

Стойка рецепции из Падуи нашла новую жизнь в Венеции

Нежданной удачей стала одна интерьерная находка: в закрывающемся в соседней Падуе старом отеле были приобретены под разборку две стойки из натурального дерева – одна для рецепции, вторая для бара. Великолепная наборная boiserie светлого ореха из того самого легендарного времени “между двумя войнами” прекрасно подошла к новому проекту. Вообще, в новых интерьерах доминировали натуральные материалы: камень нового пола и старинных колонн, дерево наличников и дверей, балок перекрытий и паркета, стекло знаменитых муранских светильников, кованый металл ограждений. Во многих помещениях были сохранены или восстановлены оригинальные полы в технике terrazza alla veneziana из цветной мраморной крошки на известковом растворе. Именно такие, легкие и декоративные, были и остаются во всех палаццо Венеции, включая соседнюю Академию: когда идет по такому полу толпа посетителей, он слегка играет под ногами. 

Французская лестница тоже переехала в Италию 

Сквозная тема в обстановке Cà Pisani – морская, начиная с рыбки-логотипа на входных дверях отеля. Раскачивающиеся над входной черной мраморной лестницей люстры венецианки Марии Грации Розин – это отлитые в стекле Мурано медузы, кальмары и каракатицы. Кованая лестница, ведущая в административную часть и выловленная на одном из французских marché aux puces, украшена витиеватыми морскими коньками. 

Piano nobile и необычный фонтан

Буквально “подливает воды” и оригинальный фонтан сороковых годов в одном из залов второго этажа – он радужно меняет цвета. На самом верхнем этаже архитектор воссоздал знаменитую stua (печку), венецианскую баньку, теперь организованную по принципу турецкой. В номерах тяжелые шторы от старинных венецианских ткачей Bevilacqua украшены сиренами, а возле стойки рецепции, уходя бродить по городу, можно набить карманы красными шоколадными рыбками из стеклянного шара-аквариума.

Интарсии в стиле ар-деко есть на всех дверях в номера и нигде не повторяются

Еще одна доминирующая нота – элементы futurismo italiano. Особенно настойчиво присутствуют они в оформлении ресторана La Rivista (Журнал), в котором весь дизайн вертится вокруг одноименной гуаши знаменитого итальянского художника и дизайнера, футуриста Fortunato Depero из коллекции хозяев, висящей здесь же на стене. 

Ресторан La Rivista с оригинальной гуашью Fortunato Depero

Ее детали повторены и в большом мраморном панно на полу одного из двух залов Ривисты. Оригинальные тяжелые столы цвета амарант на прозрачной стеклянной ноге были нарисованы Кановаро под размер, как и лестница из белого металла, ведущая на улицу. В тот же дюраль были упрятаны и деревянные балки потолка – все это вместе напоминает своеобразную субмарину в стиле deco.

Лестница ведет на открытую летнюю площадку ресторана

Итогом переделки палаццо под отель стало почетное звание первого дизайн-отеля в Венеции и 29 номеров, ни один из которых не повторяется: ни по конфигурации, ни по обстановке. Единым для всех элементом стал оригинальный шкаф-бюро-комод, созданный по эскизам Кановаро, и действительно объединяющий в себе все эти функции, плюс еще и личного сейфа. Эта с квадратным фасадом мебель-секретер покрыта сусальным серебром, которого много в интерьерах отеля. Почти во всех комнатах стоит знаменитое кресло Миса ван дер Роэ из металлических трубок и в черной коже, а прикроватные тумбочки могут превращаться в контейнер для чемоданов. 

Есть здесь и совершенно немыслимые номера, как двухуровневые Studio, на второй этаж которых ведет прозрачная стеклянная лестница, а кровать частично зависает над пустотой стеклянного пола. 

Еще одна необычная комната расположена на самом верхнем мансардном этаже: здесь старинные фермы создают над кроватью шатер потолка, а под изголовье изобретательно приспособлено стеклянное панно 40-х годов с выгравированным на нем пейзажем с жанровой сценой.

Среди клиентов гостиницы странным, необъяснимым образом преобладают англоязычные пары из Британии, Америки и даже Австралии – уж не отзвук ли это бывшего Дома Художников. А еще каждого вновь прибывшего по устоявшейся отельной традиции встречает в номере роскошный букет цветов и бутылка Asti.

Вход с люстрами от Maria Grazia Rosin

 Перед прощанием с Cà Pisani, заведем вас по винтовой лестнице на террасу, что над турецкой банькой, на самой макушке Дома. Отсюда открывается уникальный городской пейзаж – с круглым куполом Мадонны делла Салюте и островерхой кампанилой Сан Марко, с красными черепичными крышами, с маленькими импровизированными садиками на них размером с коврик, с разновысокими каминными трубами и с блестящей вдали полоской воды на канале Джудекка… И все это в месте, так нежно описанном Бродским. 

“На карте город похож на двух жареных рыб на одной тарелке или, может быть, на две почти сцепленных клешни омара”. Иосиф Бродский “Набережная неисцелимых”

В статье использованы фото Anna Kolomiyets, из открытого доступа, исторические справки предоставлены семьей Serandrei

Понравилось, поделитесь