Carla Tolomeo. Экстравагантная королева “Стульев” и Вкуса

Миланская художница Carla Tolomeo – один из самых необычных персонажей в современном искусстве. Ее трудно вставить в рамки какого-то стиля: все время что-то будет выглядывать, топорщиться, блестеть – отличаться. Творец, владеющий всеми возможными техниками, последователь De Chirico, на пике славы оставила все, чтобы изобрести что-то, до того невиданное. И создала прецедент – творения Карлы хорошо известны и занимают сегодня важное место в очень конкурентном мире contemporary art. Ее девиз: никогда не почивайте на лаврах, совпадающий с названием одной ее книги и коллекции.


Эта беседа с художницей произошла накануне ее отъезда в Санкт-Петербург, для организации своей выставки. Об интервью мы договорились только за день до этого, вечером вопросы были сформулированы и отправлены, безо всякой надежды получить ответ быстро – ведь завтра утром рейс… Каково же было мое [Анна Коломиец]* удивление, когда утром в почте первым стояло письмо от Карлы, отправленное в 8 утра – практически перед выходом из дома, с радостным восклицанием перед ним "Eccomi!" – “А вот и я”. Сердечный рассказ, искренний, наполненный множеством смыслов – это эксклюзивное интервью для вас.

Коллекция Reds в экспозиции флорентийской арт-группы Mirabili. Arte d'Abitare
Анна Коломиец: Карла, вы начинали свою творческую карьеру как живописец – кому знакомо имя Tolomeo, помнят вас как очень успешную художницу из Милана. Вы не только много писали маслом, но и работали в таких монументальных техниках как фреска и мозаика, делали гравюры, акварели, иллюстрации. Что же стало причиной этой "странной" трансформации - творческой мутации и ухода в другой жанр, который определяют как прикладное искусство, и часто рассматривают как "вторичное" по сравнению с чистой живописью? Это было шуточной затеей, вы хотели попробовать что-то новое или, возможно, устали от красок? Когда и как вы превратились в "Королеву Стульев"?


Картина Exodus Two, холст, акрил
Carla Tolomeo: На самом деле я продолжаю оставаться живописцем – думаю, как живописец, реагирую как живописец, даже если Стулья так претенциозно “заявили о себе” как мне, так и миру). "Мутация", как вы говорите, произошла в результате одного события, которое поразило меня до глубины души: в Лондоне, после моей успешной персональной выставки, Peter Naum предложил мне контракт. Это было событие такой степени важности, какое еще никогда со мной не случалось – логическое завершение многих лет очень тяжелого труда и даже жертв. Это означало, что я вливаюсь в ряды художников, которые имеют мировую значимость, это биеннале, это международные галереи, квалифицированные и квалифицирующие. Но контракт (мастерская, место проживания, количество работ, плановые выставки, профильные журналы, встречи с критиками) предусматривал, что я должна была жить в Лондоне... Я наивно искала возможности договориться: <<две недели в Лондоне, одна в Милане>>. Но это оказалось невозможно: я должна быть там рядом, а мои работы всегда под “присмотром”. После месяца переговоров (провальных) и при полном ощущении личной человеческой неудачи, я вернулась в Италию, и я не смогла больше зайти в свою мастерскую и писать...



Еще в те годы моя мама была тяжело больна, и мне удалось убедить ее переехать ко мне. И потом у меня был муж, по отношению к которому мне казалось большой несправедливостью сказать <<Пока, я уезжаю в Лондон, увидимся>>.  Я не могла оставить свою привычную жизнь, но в то же время понимала, что, наверное, настоящий художник, не должен был думать ни о матери, ни о муже, а только об Искусстве. Я чувствовала себя полным Нулем.
Я проводила часы и дни вместе с мамой, пытаясь отвлечь ее, играла с обрезками ткани и говорила ей: <<Мы сами должны трансформировать вещи в то, что хотим увидеть>>. Она была очень умной женщиной, и ответила мне <<Попробуй преобразить стул>> [Шел 1997 год]. Сейчас я думаю, что выиграла этот спор.

Эскиз дивана Palme. Акварель
АК: Вы в своих творениях демонстрируете мастерство и чувствительность не только к цвету, что для живописца логично, но и чувствительность к различным материалам, к тактильной стороне. И потом, мы говорим об объемных предметах, а не плоском изображении. Возможно вы уже раньше пробовали заниматься скульптурой? Откуда взялась в вашем творческом опыте такая тактильная чувствительность к материалу?
CT: Я делаю мраморную скульптуру, и сейчас уже задумала новую коллекцию, которую хочу начать весной. И в мраморе, и в бронзе я ищу новую пластичность, движение. В каком-то смысле я воспроизвожу мой мир – и переплавленный в этот материал, он становится почти абстрактным. Пара моих скульптур установлены и стали памятниками, один в Форте-деи-Марми, другой в музее парка Портофино. Это разновысокие Тотемы, колонны с дельфинами или лунами.

Мраморный тотем Dark Side в парке города Портофино
АК: Ваш родной город Милан – признанная столица мировой Моды. Этот факт как-то повлиял на ваше "преображение"? Каковы сегодня ваши отношения с миром Высокой Моды, кроме того, что ваши произведения стали частью личных коллекций знаменитых кутюрье? Вы когда-нибудь получали такие предложения или, возможно, у вас был соблазн поработать в качестве стилиста?
CT: Сказать по правде, даже если я работала и работаю с такими брендами как Hermès, Missoni, Blumarine, я не особенно люблю моду. Я считаю, что Милан очень сильно изменился под влиянием моды, изменились его ценности, изменились даже его параметры. Конечно, мода – это креативность, это воображение, но прежде всего это бизнес. Бизнес и приложения к нему, и все с ним связанное, когда ценится то, что продается, то, что делает деньги.

Blue Seduction Carpet. Коллекция галереи Contini
АК: Если попробовать провести параллель со стилями в искусстве, вы бы себя соотнесли больше с барокко или сюрреализмом?
CT:  Я долго изучала японское искусство, когда никто им не интересовался. Я получила массу знаний из бесценных книг, которые нашла в Калифорнии, я поняла секреты ритма в композиции, гармонии, баланса тона и цвета. Да, я могу назвать себя сюрреалистичной, но не до конца – я думаю, что изобрела свой собственный способ творить искусство.


Деталь спинки дивана Black Pineapples. Галерея Contini
АК: Ваш любимый исторический персонаж и из мира искусства?
CT:  Двух персонажей я любила особо: это Витторе Карпаччо и Джакомо Казанова. И я многому научилась у обоих и продолжаю учиться.


Подготовка персональной выставки в галерее Contini в Венеции. Фото Feliciana Mariotti
АК: Ваши работы я впервые увидела в Венеции, в такие же как сейчас дни, перед Рождеством. Моей первой мыслью было: это искусство как воплощение самой Венеции, ее карнавала, духа Казановы... (угадала). Какие отношения у вас с этим уникальным городом?
CT:  Венеция всегда была для меня особым местом. Туда я убегала во время учебы в университете, туда я возвращалась с моим мужем. Мы были гостями Кинофестиваля и фестиваля Campiello, там я общалась с исследователями Казановы. Сегодня я возвращаюсь в Венецию, потому что это самая красивая витрина для моих работ.

Bestiario Fantastico Карлы Толомео. Акварель
АК: Ваш “креативный бестиарий” населяют всевозможные птицы и рыбы, бабочки и черепахи, поросята и лошади. Какой зверь сегодня оккупировалвашу мастерскую
CT: Жабки, жабки и жабки.


Карла в окружении своих работ
АК: Мы разговариваем накануне Рождества, самого волшебного праздника года. Наверное, это самый любимый праздник всех детей… и взрослых детей тоже. Ваше искусство делает нас чуть более чуткими, чуть добрее, немного более искренними… и немного детьми. Что вы хотели бы пожелать нашим читателям на Рождество (все они творческие личности)?
CT:  Мои поздравления всем, и пусть у всех получится быть творцами – просто отпустите свою фантазию. И творите!




*Беседовала Анна Коломиец.
В статье использованы фото Галереи Contini Arte (Венеция, Кортина –д’Ампеццо), Mirabili, Arte d'Abitare, Feliciana Mariotti, из открытого доступа.



Понравилось, поделитесь (позитивом)

Комментарии

Популярные сообщения из этого блога

Colour trends 2018. Какого ты цвета?

Andrea Langhi: Когда архитектор должен сказать НЕТ. Part 4

Colour trends 2018. Цвет года. Part 2

I Saloni. Зачем ехать в апреле в Милан